На этот вопрос дал ответ Верховный суд в обзоре № 3 (2021) от 10 ноября 2021 года.
Ответ на вопрос появился благодаря Определению № 67-КГ20-17-К8. ПАО «МОСОБЛБАНК» обратилось в суд к Вырвыкишке В.В. с, указав в обоснование требований, что в нарушение условий кредитного договора ответчик не исполнил принятые на себя обязательства, в связи с чем у него образовалась задолженность. Все инстанции удовлетворили требования, пока дело не дошло до Верховного суда.
Кредитный договор был заключен 1 сентября 2011 г. сроком пользования по 1 сентября 2015 г., во исполнение обязательств заемщика по данному договору был заключен договор залога от 1 сентября 2011 г., заключенном между банком и Вырвыкишкой В.В.
Предметом залога стало транспортное средство. Согласно сведениям ГУ МВД России по Новосибирской области 6 сентября 2011 г. указанное транспортное средство HINO PROFIA перерегистрировано на имя Титенко А.А., а 11 августа 2016 г. — на имя Кемерова А.В. Сведения же в отношении залога спорного транспортного средства были внесены в реестр залогов 31 января 2015 г., что подтверждено уведомлением о возникновении залога движимого имущества.
Так как физическим лицом требования Банка выполнены не были, Банк вынужден был обратиться в суд. Суд первой инстанции, разрешая требование банка об обращении взыскания на заложенное имущество, исходил из того, что к спорным правоотношениям применяются нормы ГК РФ в редакции, действовавшей на момент возникновения обязательств из кредитного договора, то есть до 1 июля 2014 г., согласно которым не предусмотрено каких-либо исключений, позволяющих освободить лицо, приобретшее заложенное имущество, от перешедших к нему обязанностей залогодателя на основании того, что при заключении договора купли-продажи оно не знало о наложенных на него обременениях. Суды применили п. 2 ст. 200 ГК РФ и отказались признать Кемерова А.В. добросовестным приобретателем.
Судебная коллегия по гражданским делам указало, что исходя из статей 196, 200, 207 ГК РФ, с истечением срока исковой давности по главному требованию истекает срок исковой давности и по дополнительным требованиям, а значит залогодатель вправе заявлять о применении исковой давности к требованиям кредитора об обращении взыскания на заложенное имущество со ссылкой на истечение срока исковой давности по главному требованию, в данном случае — по требованию о возврате долга, в обеспечение которого заложено данное имущество.
Вывод суда о том, что требование о возврате долга является требованием о досрочном возврате кредита и изменяет срок исковой давности по уже просроченным платежам, Судебная коллегия признала неправомерным. Так, залогодатель вправе заявлять о применении исковой давности к требованиям кредитора об обращении взыскания на заложенное имущество со ссылкой на истечение срока исковой давности по главному требованию, в данном случае − по требованию о возврате долга, в обеспечение которого заложено данное имущество.